Он не признавал обычных строгих формальностей, существующих в отношениях между хозяином дома и лакеем. Дэниел время от времени делал ему замечания, хотя считал их обмен репликами весьма забавным. Особенно ему нравилось то, что Сэмюель был всегда почтителен, но никогда не раболепствовал и, не стесняясь, говорил все напрямую. Обладая титулом и положением в обществе, Дэниел обычно был окружен всякого рода льстецами. Что касается Сэмюела, то его нельзя было обвинить в стремлении угодить хозяину и говорить только то, что, по его мнению, Дэниел хотел бы услышать.
Дэниел должен был признать, что необычные, неформальные отношения с Сэмюелом явились следствием его нежелания обуздывать прямолинейность молодого человека. И, что особенно удивительно, с некоторых пор он стал относиться к нему почти как к младшему брату. Сэмюель стал для него даже ближе, чем Стюарт и Джордж. Никто из них двух его беспутных младших единокровных братьев не нуждался в нем, если только им не требовались деньги или иная помощь в затруднительном положении.
С того времени как в его доме появился Сэмюель, Дэниел не мог больше утверждать, что его жизнь скучна и лишена проблем. Он не предполагал, что благодаря Сэмюелу в его городском доме, а также в загородном поместье в Кенте произойдут существенные изменения, нарушающие обычный монотонный порядок.
Размышления Дэниела были прерваны тем, что на колени ему прыгнул пушистый темный комок. Дэниел посмотрел вниз и обнаружил, что на него уставился кошачий глаз.
– О, доброе утро, Блинки, – тихо сказал он, почесывая кошку за ушами. Блинки тотчас зажмурила свой единственный глаз и замурлыкала, царапая передними лапами салфетку Дэниела.
Сэмюель поставил на стол перед ним чашку свежего кофе, после чего слегка шлепнул Блинки по голове. Затем выпрямился и кашлянул.
О… Дэниел сжал губы, чтобы сдержать наполовину стон, наполовину смех, готовый вырваться из его горла. Он хорошо знал, что означает это покашливание Сэмюела. Знал, что за этим последует: «Вы никогда не догадаетесь, милорд».
– Вы никогда не догадаетесь, милорд, – сказал Сэмюель, подтверждая предположение Дэниела.
Он уже привык, что после этих слов порядок в доме изменится. Однако он не мог отрицать, что ожидал услышать эти слова от Сэмюела, хотя не испытывал восторга от предполагаемого нарушения привычного быта. Дэниел посмотрел на Блинки, чей взгляд сосредоточился на нетронутой яичнице с беконом.
– Не могу представить, кого ты притащил в дом на этот раз, – мягко сказал он.
– Это щенок, милорд. – Сэмюель произнес слово «щенок» с таким благоговением, словно это был член королевской семьи. – Полагаю, ему около шести месяцев.
– Понятно, – сказал Дэниел с мрачным кивком. – И от чего страдает это животное?
– Его бросили, милорд. Я нашел его прошлой ночью – голодного, в куче мусора на улице.
Дэниел уже перестал предостерегать Сэмюела от хождения по темным лондонским улочкам, так как понял, что его предупреждения не действуют. Он знал, что Сэмюель не станет опять грабить людей, так как теперь у его лакея были другие интересы.
– И как, ты полагаешь, мы назовем этого брошенного щенка? – спросил Дэниел, зная, что имя должно быть как-то связано с проблемой животного.
– Болди, милорд, – сказал Сэмюель без колебаний.
Дэниел задумался, отрезая кусочек бекона для Блинки. Кошка жадно проглотила его и, потеревшись о руку хозяина, мяукнула, выпрашивая еще.
– Его постригли? – спросил наконец Дэниел.
Сэмюель кивнул:
– Да, милорд. Чтобы избавиться от спутанной шерсти и блох.
Блинки опять мяукнула, и Дэниел рассеянно дал ей еще кусочек бекона.
– А где сейчас Болди?
– На кухне, милорд. Спит. После того как я постриг и помыл собачку, кухарка дала ей поесть. Потом она устроилась около очага и, вероятно, проспит весь день.
– Кто? Кухарка?
– Болди, милорд, – уточнил Сэмюель, затем, немного поколебавшись, спросил: – Можем мы… оставить его?
После всех этих месяцев и всех этих животных Дэниел не переставал удивляться, что Сэмюель все еще считал необходимым спрашивать разрешения.
– Полагаю, у нас найдется еще одно местечко для этого щеночка, – сказал Дэниел.
Широкие плечи Сэмюела, которые еще год назад были узкими и костлявыми, явно расслабились.
– Я тоже так думаю, милорд. Я рассказал Болди, какой вы хороший, порядочный человек и что сделали для меня.
Черт побери! Дэниела охватило чувство, очень похожее на замешательство, и он не сразу нашел, что сказать в ответ. Благодарность Сэмюела всегда смущала его.
– Мужчину не следует хвалить за добрые дела, Сэмюель. Например, за помощь брошенному живому существу.
– Ошибаетесь, милорд, – ответил Сэмюель со своей обычной прямолинейностью. – Вы думаете, доброта – обычное явление, а я вам скажу, что это не так. Вы сделали доброе дело, и ваш поступок особенно ценен тем, что вы не обязаны потакать мне. К тому же возможны неприятные для вас последствия, когда щенок начнет, например, грызть вашу мебель.
– На самом деле это ты проявляешь доброту, Сэмюель.
– Да, я действительно нахожу несчастных животных, милорд, но вы имеете средства помочь им. Средства и душу. Без вас я ничего бы не смог для них сделать. – Он улыбнулся. – Определенно не смог бы, так как, наверное, был бы уже в могиле.
– Оставим это, – сказал Дэниел с оттенком недовольства в голосе, – Кто тогда нарушал бы сложившийся в доме порядок своим непочтительным поведением и собиранием паршивых животных?
– Никто, милорд, – согласился Сэмюель без колебаний. Действительно. И это была бы самая большая потеря для Дэниела.
– Да, никто, – ответил он с преувеличенно тяжким вздохом. Затем подмигнул Блинки. Кошка одарила его многозначительным взглядом, переведя его с Дэниела на бекон.
Сэмюель улыбнулся, обнажив свои слегка кривые передние зубы.
– Как ваша головная боль, милорд?
– Она… – Дэниел замолчал на несколько секунд, затем с удивлением сказал: – Все прошло.
– Терпеть не могу повторять: «Я же говорил…»
Дэниел усмехнулся:
– Ну да, конечно. Но на самом деле мне кажется, это одна из самых любимых тобою фраз.
– Я рад, что вы чувствуете себя лучше, потому что… – Сэмюель откашлялся, – вы никогда не догадаетесь, милорд.
Дэниел замер. Боже милостивый, неужели его ждет второй сюрприз за день? Так как Сэмюель имел склонность преподносить сюрпризы в порядке увеличения их размеров, Дэниел понял, что следующий будет больше, чем щенок.
– Не могу представить, – пробормотал он, продолжая почесывать Блинки за ушами. – Кто на этот раз? Лошадь? Осел? Верблюд?
Сэмюель заморгал:
